Черная заброшенная развалина тихо стояла посреди леса, тяжеловесные ветви деревьев, словно обнявшись, сплетались над крышей. Лента полицейского ограждения, натянутая поперек цементного крыльца, колыхалась и гнулась от порывов ветра. Пол увидел покрытый мхом сайдинг и стойки перил, покореженные от времени и непогоды. Входная дверь была прикрыта, но она криво сидела в проеме косяка, полосы желтой ленты пересекали ее буквой «Х».

Пол вылез из машины, под его ботинками захрустел наст. Здесь было куда холоднее, чем в городе. Галло казалось, что его раскаленная от волнения кожа вот-вот потрескается, словно лед. Он поднялся по бетонным ступенькам и, осторожно ступая по мокрому деревянному настилу, подошел к двери. От внезапного порыва ветра лента хлопнула – бум! «Ты здесь, Дэнни? Ты оставил какую-то подсказку?»

Пол ногой выбил дверь. Та без сопротивления распахнулась, полосы ленты затрепыхались по сторонам, как флажки на параде. Впереди зияла черная пасть дома. Полу вспомнилось старое заброшенное здание на Евклид-Стрит, в районе, где он вырос. Когда им было по одиннадцать, они, по настоянию Дэнни, вломились в тот дом и спустились в подвал. Только они понятия не имели, что внутри что-то было, и это «что-то» кинулось на мальчишек из тени. Дэнни убежал вверх по лестнице, а Пола укусили в руку. Это была бродячая собака, которая сбежала, как и Дэнни, а Пол сидел один в холодном, темном подвале, плакал и зажимал рану. «Некоторые вещи никогда не меняются», – подумал он. И шагнул в темноту.

* * *

Первым на него обрушился запах – легко узнаваемое зловоние смерти, одурманивающее и яростное. Кто-то умер в этом доме. Свет не работал, поэтому Пол достал свой мобильный и активировал приложение «фонарик». Тонкий белый луч омыл узкий коридор. Стены были увешаны фотографиями в треснувших и разбитых рамках, съехавших набок и облепленных серой пылью. Паутина хлопьями свисала с потолка.

Короткий коридор вел в небольшую гостиную. Света от фонарика было недостаточно, луч освещал лишь небольшие детали в головоломке комнаты, по одной за раз. Пол разглядел отсыревший диван, придвинутый к почерневшей от гнили стене, подлокотник, пушистый от плесени и поросший скоплениями тонких белесых грибов. На полу пятна от воды, а на потолке дыры от отвалившейся штукатурки. Опрокинутый деревянный стул и пустой книжный шкаф со свисающими поломанными полками. Еще была дверь, которая могла вести в кладовку или открываться во двор, на ее запыленной поверхности отпечатались следы полудюжины рук. Когда луч фонарика ударил по окнам в дальней стене, свет не отразился, а рассыпался тусклым водопадом. Оконные стекла были покрыты черной краской.

Пол вошел в комнату, и половицы заскрипели у него под ботинками. Здесь было всего на несколько градусов теплее, чем снаружи, и дыхание туманом лилось изо рта. Галло провел лучом фонарика вдоль стен и увидел вереницу крестов, намалеванных чем-то темным, медно-коричневым. Похожим на засохшую кровь. Среди крестов были и символы. Один из них – неуклюжая спираль – напоминал Полу витой бараний рог. Другой выглядел как два креста, расположенные рядом друг с другом так, что они образовывали нечто вроде заглавной «Н».

Он последовал за вереницей крестов по второму коридору, который, как предполагал Пол, вел в глубину дома. Кресты тянулись прямой линией на уровне глаз, пока художник – безумец – не растерял на половине пути свой порыв и не изогнул линию дугой к полу. Беспорядочные полосы высохшей мерзости были размазаны по всему облупившемуся, покрытому мхом гипсокартону, а на деревянном полу виднелись пятна крови.

Пол заглянул в сырую вонючую ванную комнату с черной водой, бурлящей в унитазе, и так густо покрытой плесенью душевой кабиной, что она, казалось, росла из земли. Занавески не было, вместо нее от одной стороны кабинки до другой тянулась паутина. В свете фонарика она блестела, словно шелковая вуаль.

Пол посмотрел под ноги и увидел нечто похожее на люк, врезанный в половицы коридора, из дверцы торчало металлическое кольцо. «Боже», – первым его порывом было не прикасаться к нему. Следом появилось страстное желание убраться прочь. Пол наклонился и потянул за кольцо. Люк завизжал, под ним открылся идеальный квадрат бескрайней черноты. Из дыры поднимался запах смерти, такой резкий, что глаза у Пола заслезились. Он посветил в отверстие. «Я туда пойду», – сказал когда-то на Евклид-Стрит одиннадцатилетний Дэнни, заглядывая в подвал.

– Я тоже, – прошептал Пол, будто брат стоял рядом, разговаривал с ним, слушал его.

Теперь голова у Пола разболелась уже не на шутку.

Узкий луч освещал лишь небольшой кусок грунтового пола у основания шаткой деревянной лесенки. Галло глубоко вздохнул, пытаясь успокоить нервы… и его живот пригрозил устроить бунт из-за влажной и густой вони, которая вырывалась из ямы.

Пол медленно спускался по ступеням, скептически оценивая вероятность того, что они выдержат его вес. Но он без происшествий добрался до дна и оказался в промозглом погребе, который поразительно напоминал могилу. Тут не было ничего. Похоже, Мэллори сам выкопал эту яму и, возможно, использовал ее для хранения овощей… или, быть может, для более гнусных целей.

Противоположная от лестницы стена была укреплена шлакоблоками, на которых тоже были нарисованы кресты. Правда, они располагались не в таком же небрежном порядке, как наверху. На самом деле они сосредоточились по центру стены, образуя узор из трех крестов с двух сторон от другого символа – странного глаза с прорезанным зрачком. И в этот момент Пол сообразил, на что же смотрит.

– Черт вас дери, – вырвалось из его сжавшегося горла. – Черт вас всех дери.

Он прокручивал на экране телефона фотографии, которые Дэнни отправлял ему из своего путешествия по Аляске. Прокручивал, пока не наткнулся на последнюю: брат на переднем плане и хижина, занимающая большую часть фона позади него. Пол смотрел на снимок бесчисленное количество раз и, хотя замечал кресты, примыкавшие к хижине, никогда не обращал особого внимания на их расположение – три креста по обеим сторонам – и нечто в центре двери. Он увеличил фотографию и уставился на символ. Это был глаз с вертикальным зрачком.

– Не могу в это поверить…

Тот же узор, что нарисован перед ним прямо сейчас на стене из шлакоблоков. Это было нереально. У Пола закружилась голова. Его рука, державшая телефон, начала дрожать, узкий луч запрыгал по символам на стене.

Галло сделал шаг назад и светом фонарика пробежал вдоль стены и обратно, к шаткой лестнице. Еще больше крестов, выстроенных в линию, тянулись по остальным стенам. Он поднял глаза и увидел еще один – не такой яркий, как прочие, – на потолочной балке. И тут Галло сообразил, что расположение крестов, нарисованных и здесь, и в коридоре, вовсе не беспорядочно и не случайно. Это была…

– Это карта, – произнес он.

Над головой скрипнула половица. Пол взглянул вверх, осветив фонариком выступающие доски и балки, из которых состоял потолок подвала, но на самом деле они были обратной стороной пола в коридоре. Из щели между двумя половицами посыпалась пыль. Сверху раздался второй скрип, и еще больше пыли сорвалось и осело на грязный пол. Третий скрип…